– Кто тебя завербовал, Валечка, и с какой целью? – попробовал достучаться до разума, ослепленного болезнью.
– Если бы я знала, – удивила она своим ответом.
– А как ты узнала, что тебя завербовали? – задал следующий целевой вопрос.
– Мне сообщили об этом.
– Кто сообщил?
– Не знаю, Толик.
– Он разве не представился? Ты подписывала что-нибудь? Подписку о неразглашении, например, или что-то в этом духе?
– Нет. Я вообще никого не видела, – снова удивила меня Валентина.
– А кто же с тобой разговаривал?
– Не знаю. Я была одна в комнате, но со мной говорили.
– По радио?
– Не знаю, Толик. Но я все отчетливо слышала.
– Ну, и какую задачу тебе поставили, если не секрет?
– Никакой. Сказали, что мной будут управлять.
– Каким это образом?
– Не знаю, но с тех пор меня начали инструктировать, и я даже выполнила несколько заданий.
– Расскажи подробней, если можно. Кто и где инструктировал? Что за задания?
– Не знаю, Толик. Задания передают телепатически. Это уже давно не секрет. Мной как бы управляют, подсказывают, что делать. Задания пока простые. Приезжаю, куда скажут, и считаю, сколько людей вошло и сколько вышло за час.
– А как передаешь информацию?
– Никак. Они же видят все моими глазами, – ответила Валя. Я задумался, сохраняя серьезное выражение лица.
А пока понял лишь одно – спусковой механизм болезни был запущен именно во время той нелепой поездки в Перхушково, когда она просила генералов перевести мужа в Москву. Стресс, который ей довелось пережить в тот день, не прошел даром. Конечно же, она рассказала мне не обо всем, что с ней произошло. Хотя и того, что поведала, хватило бы с избытком даже здоровому человеку. Я знаю, как умеют запугивать полковники, а ведь генералы произошли именно от этих тварей.
Пережитый ужас остался в каждой ее клеточке, в повседневных мыслях и в глубинах подсознания, но разрушительный процесс начался. Наследственная болезнь, малозаметная в размеренной жизни, получила мощный толчок к развитию. И первое ее проявление – несанкционированное обращение к телезрителям Ленинска, обрушившее ее карьеру диктора…
А что потом? Неустроенный быт временной квартиры в Болшево, случайная работа в подмосковном захолустье вместо Центрального телевидения. Новая квартира?.. А тут Дема с Рыжей, отбывающие в Америку отплясывать с королями…
Наконец, скучная работа в тесноте нотариальной конторы и череда смертей близких. Кто такое выдержит?..
– Толик, ты меня не слушаешь, – капризно зазвенел голос-колокольчик.
– Слушаю, Валечка, очень внимательно, – отвлекся я от размышлений.
– Ни одна я такая. Эти кагэбэшники многих зомбировали. И не только простых людей, но и многих министров. Даже Леонид Ильич уже под их влиянием.
– Валечка… Откуда ты это знаешь?
– Знаю… Они сами мне рассказывали, да я и сама замечаю… Многих своих узнаю издалека. Мы сразу обмениваемся особыми сигналами. А Леонид Ильич уже давно радиоуправляемый. Ты заметил, как он говорит? Он может и не хочет говорить, а челюсти сами ворочаются, и он произносит то, что надо кагэбэшникам.
– Валечка… Отключи сигнализацию и поспи немного. Я защитный экран поставлю, чтобы они тебя не достали, – попробовал успокоить мою гостью способами, ей понятными. Так и случилось. Весь день она была спокойной, такой, какой бывала всегда…
– Вы к Саше? Проходите, – открыл нам дверь кто-то незнакомый, – Раздевайтесь и проходите в комнату.
– А, это вы? Привет. Раздевайтесь и проходите, – выглянул озабоченный Саша. Из кухни доносился бодрый женский щебет и даже, мне показалось, сдержанный смех.
– Сашка, куда же ты? Иди сюда, помоги, – тут же утащила его назад в кухню моложавая дама средних лет.
– Ну, Сашка, похоже, утешился, – мрачно прокомментировала Татьяна, – Все вы, мужики, такие, – сердито взглянула она на меня. Я промолчал.
В комнате уже расположились несколько человек. Как обычно, ни одного знакомого лица. Не было Валиной мамы и братьев. Впрочем, знакомое лицо все же мелькнуло. Татьяна тут же оживилась.
– А я вас знаю, – обратилась она к миловидной женщине со знакомым лицом, – Вы диктор из Ленинска, – сообщила она ей. Та улыбнулась в ответ:
– Уже не диктор. Мужа перевели сюда, в Болшево. Теперь без работы… А с Валечкой мы несколько лет вместе проработали… Так жалко. Как узнала, поверить не могла, – рассказала она свою историю.
Похоже, она тоже не знала никого из присутствующих, да и они ее. А потому минут через десять я увидел ее с Татьяной уединившимися и увлеченно беседующими о чем-то своем.
Я же неотрывно смотрел на большое фото в траурной рамке и вспоминал самые светлые мгновения нашей молодости. Вспоминал без грусти и сожаления, так, как ты просила тогда, миленький мой Кузнечик…
– Предлагаю всем желающим съездить в Ивантеевку на кладбище, – сделал странное объявление вошедший в комнату Саша, – Машины нет. Поедем своим ходом, – дополнил он.
«Желающих» оказалось человек шесть. Остальные, это были соседи Саши, поспешно разбрелись по квартирам.
Довольно быстро доехали до Ивантеевки, а потом долго ждали подходящего автобуса. И вот мы оказались там, откуда год назад двинулась процессия. Я стоял на том же месте, как тогда, и чувствовал, что физически не могу двинуться дальше.
– Идите, я вас догоню, – сказал Татьяне и ее новой подружке и остался на месте.
И вот маленькая процессия оказалась там, где я в последний раз увидел гроб с твоим бездыханным телом, миленький мой Кузнечик. «Прощай, профессор Толик», – вспомнил твои прощальные слова и мысленно, как тогда, в день похорон, ответил, – «Прощай, моя Королева, Валя-Валентина. Я помню тебя живой»…
– Ты куда пропал? – спросила Татьяна, когда группка вернулась.
– Да так, немного прихватило. Пока разыскал туалет, вы уже вернулись.
Неожиданно увидел Дему с Рыжей. Оказалось, они приехали прямо на кладбище, машиной. Захватив часть людей, Дема пообещал вернуться за остальными.
Мы долго брели в сторону Ярославского шоссе, и были уже почти у цели, когда появилась машина Демы.
– Дема, что за магией вы занимались? – спросил его уже за столом. Дема посмотрел на меня с удивлением и даже, мне показалось, с испугом.
– Кто тебе рассказал?.. Сашка?
– Нет. Мама Валентины.
– А она откуда знает? – со странным беспокойством спросил Дема.
– Думаю, от Вали, – ответил ему. Он, казалось, облегченно вздохнул.
– Чушь какая-то. Придумаешь такое, Толик, – отмахнулся Дема, – Люда, собирайся, поехали, уже поздно, – тут же обратился он к жене.
– Что так рано? – удивился Саша, но парочка была непреклонна. В этот раз подвезти нас никто из них не предложил, хотя нам было по дороге. Рыжую после тех поминок я так больше и не встречал, а с Демой мы увиделись лет этак через двенадцать в гостинице при посольстве Украины.
– Саша, что за магией вы занимались? – спросил его, когда почти все разошлись, а женщины отправились на кухню мыть посуду.
– Кто тебе рассказал?.. Неужели Дема? – испуганно спросил он. Я молча кивнул, – Странно… Теперь понятно, почему он сбежал, – вслух размышлял Саша.
– Что вы так переполошились?.. Не побегу же я вас закладывать… Просто интересно, что это такое.
– Да сразу не расскажешь. Целая книга.
– А ты в общем. Да и на книжку интересно взглянуть.
– Сейчас покажу, – подошел он к книжной полке. Саша вынул несколько книг, с тем, чтобы достать нужную в глубине полки, – Странно… Ее здесь нет, – вдруг удивился он и стал вынимать с полки все книги подряд. За ними тоже ничего не было.
– Саша, не ищи. Она наверняка у Демы, – вдруг осенило меня.
– Не может быть… Зачем?.. Мог бы сказать, – рассуждал он, складывая вынутые книги на полку.
– Просто догадался, что ты мне покажешь… Перепрятал, или взял с собой, – предположил я возможные варианты действий Демы, – Ну, да ладно. Нет, так нет… Ты мне скажи, по той книге можно предсказать судьбу конкретного человека?
– Не только предсказать, но и повлиять можно, – рассеянно перебирал книги Саша.
– Я так и думал, – вырвалось у меня.
– Что? – переспросил он.
– Да непонятно. Как можно предсказать, если потом взять, да изменить предсказанное на иное. Логики нет.
– Какая логика! Там сплошная мистика, – оживился Саша.
– Саша… Ты же материалист, а веришь во всю эту чушь. И Дема туда же. Не понимаю я вас, коммунистов. Я, беспартийный, и то не верю, а вы… Непонятно.
– Ты просто ничего не знаешь, Толик. Мы все тут ничего не знаем… Какой там материализм! Обо всем материальном забудешь, когда почитаешь. А если еще попрактикуешь… Какая там религия! Им и не снились такие возможности. И науке все это нисколько не противоречит… Ты бы почитал, сразу понял, – начал обращать меня в свою веру Саша.
